В комнате с утра неуютно — не люблю весну. Зябко, уныло и влажно. С кружкой исправно парящего горячего чая брожу по комнате, но комфортнее не становится.
Ершистый характер нового свитера мне тоже не по душе — такое ощущение, что надела на себя коврик Ляпко. Долой агрессора! С облегчением перелезла в проверенный годами вытянутый шерстяной кокон. Прекрасно, как раз по сезону смена кожи, и пускай, с новой на старую — вот такая я неправильная рептилия. Сжимаю горячую кружку двумя руками: благодатное тепло проходит через каждый палец в ладонь и выше.
Глоток.
Какая это маленькая радость – ощущать бегущий внутри по телу сверху вниз суетливый поток разогретой терпкой сладости!
Ловлю себя на том, что стою у окна в любимой папиной позе, смотрю, ничего не видя сквозь стекло, погружаюсь в ровный и тягучий мыслительный кисель. Вот и у меня твои привычки, папа! Вот и я нелепо зависаю где-то в мировом пространстве в перерывах между работой.
Не работается сегодня. Всё не то. И замысел есть, и рисунок понятен, и композиция решена - а всё не так складывается. Не так, как нужно. А как нужно? Всё благополучно, точно, но не живо выходит. Графический суррогат. И очередной лист, перестуктурировавшись в мудрёно сложенную хаотичную структуру летит в урну.
Сколько ещё нужно потратить сил на беспомощные попытки переложить мысль в визуальный образ? Да и сил, кажется, уже не осталось. В таких случаях помогают два проверенных средства: старый друг и хорошая книга. Но не в этот раз. Сейчас придётся выбираться из болота самокопания самостоятельно.
Папины записные книжки!
Найти потрёпанные маленькие блокноты не сложно – они всегда на своём месте в шкафу до случая. Наверняка в них я найду доброго собеседника, расположенного единомышленника, вдохновляющего творца. Знакомый ровный почерк, торопливое начертание красивых букв... Со студенчества папа вёл эти записи в формате цитатника и личных записок одновременно. Вот бы он удивился, узнав, что я делаю то же самое, но в электронном формате! И картинки уже не надо вырезать из журналов, и скопированные ссылки ведут сразу на необходимый ресурс. Но в его мыслительной копилке так хорошо и уютно!
Список книг с библиотечными шифрами (Маркес, Сартр, Абдайк ещё напечатанные в толстых литературных журналах! Ко мне они пришли уже в виде файлов в Pocketbook), любимые строки Расула Гамзатова, рецепты отделки меди и латуни... но главное – собственные творческие задачи, планы, беглые эскизы, цитаты мастеров прошлого.
О, узнаю вас, маэстро Буонарроти! Такой внутренний бунт, отчаяние и яростное пламя могли полыхать только в вашей груди! И вас приветствую, милорд Лотрек, только вы можете так свободно шутить над серьёзными вещами! Преклоняю колено, месье Роден! А вот полушёпот Левитана. Привет, уверенный и прочный, почти осязаемый, тембр Кандинского. Даже подписи не нужны – все здесь свои: любимые, близкие, характерные.
Голос каждого звучит с пожелтевших высохших страниц, чётко различимый в общем хоре великих мастеров прошлого. Ван Гог, Сарьян, Коровин... Дерзкие и мечтательные, мудрецы и искатели, вы все переданы мне по наследству. С каждым я провела немало часов во внутренних беседах во время разглядывания книжных репродукций, музейных артефактов, чтения дневников и художественных произведений о вашей жизни. Но началось всё с папиных рассказов, первого робкого знакомства с гением через собственные впечатления и исследования. Вот и сейчас он привёл ко мне всех вас в самую нужную минуту. Привёл и отдал меня вам на попечение, на вдохновение большим творческим подвигом.
«Факты – не обязательно правда. Поэзия может лучше передать правду, чем перечисление фактов». И правда! Поэтому и хочется, помимо характерных внешних черт в фигурах, создать яркий эмоциональный образ. «Техника должна быть основательной, действенной, но гибкой. Она не должна окостеневать, а должна приспосабливаться к идеям. Когда же появляется новая идея, должно появиться новое изобретение для выражения именно этой идеи и никакой другой. Идея должна быть ценной, заслуживающей сил, затраченных на её выражение, должна быть очень хотящей высказаться».
Вот, не нужно и мне цепляться за наработанные приёмы – свобода выражения мысли сейчас важнее. Наверное, стоит сделать ещё несколько рабочих зарисовок, чтобы уточнить ракурс и движение героя. Нужна правда этой реальности, существующей в моей голове. Вот, что меня держит – я должна выдумать свою правду, выцедить её из этого нагромождения форм, рисунка, оригинальных композиционных ходов. Я сама должна поверить в происходящее в листе, а поверив, дать ему проявиться через самые точные, самые скупые, самые ясные средства: от текстуры пятна до характерного положения пальцев в чувственном жесте. Нужна эта пленительная простота и красота без прикрас.
И комната вдруг озарилась мерцающим сиянием, наполнилась окутывающим нежным теплом и светом, будто меня завернули в мягкое пуховое одеяло. Спокойная волна любви и умиротворения обернулась вокруг меня, погладила по щеке пушистым хвостом, накрыла с головой. Зазвенели небесные колокольчики.
«Искусство требует большой любви – этого нельзя забывать». Да, всё на свете появляется от любви. И пусть любовь длится вечно, передаётся от мастера к ученику, от отца к дочери, от художника, через произведение, к зрителю. Пусть горит она, согревая уставшие сердца признанными шедеврами и скромными личными исканиями. Любовь не перестаёт.
Вот с ней и за работу! Как раз весь день впереди.
