- Кать, смотри, что я тебе принес! – папа прямо в куртке заходит в большую комнату.
Папины усы и борода заиндевели белыми иголочками, которые постепенно начинают оттаивать и становятся уже не матово-белесыми, а глянцевыми, пока не превратятся в капли и не упадут на воротник куртки.
От него пахнет морозом, древесной стружкой и прогорклым маслом. Подмышкой у импровизированного Деда Мороза небольшой деревянный ящичек. Рукавом вытирая сбегающие капли и громко шмыгая носом, папа опускается на колени перед журнальным столиком, на который водружается «чудесный ларец».
Силясь быстрее снять непослушную куртку, в движение приводится весь столик, цветные карандаши, газеты, листы бумаги, разные мелкие вещицы, почивавшие на нем сыпятся на пол, но на них никто не обращает внимания. На скрип и шум прибегает из кухни мама:
- А-а-а! Принес!,- она, улыбаясь, останавливается в дверном пролете и, прислонившись виском к косяку, наблюдает за моей реакцией.
Крышка ящичка приводится в движение силой папиных пальцев:
- Хр-р-р-р!
А внутри…
Легкое головокружение: шесть баночек самых ярких, самых чистых, самых красивых цветов на свете стоят в два ровных ряда и дожидаются моего прикосновения! Желтый, оранжевый, малиновый, зеленый, синий, коричневый... Провожу по крышечкам кончиками пальцев – а вдруг это всего лишь чудесное видение? Нет, прозрачные пластиковые крышечки приятно холодят руки.
- Гуашь! – с гордостью объявляет папа, - черный у тебя уже есть, на первое время хватит.
И тут же он открывает наобум оранжевую баночку. Сладковато-терпкий запах наполняет всю комнату. Именно так пахнет волшебство! Ах, как здорово! Теперь можно рисовать так много, как только захочется и все, что пожелаю!
Обнимаемся с папой. Он целует меня все еще холодными губами в щеку.
- Надо теперь обновить мольберт.
Меня еле уговаривают сначала пообедать. И вот, мольберт готов, бумага приколота кнопками к доске. К слову сказать, мольберт все еще пахнет шлифованным деревом, но каждый сучок на нем уже внимательно изучен, штырьки – держатели доски вставлены и надежно закреплены на заранее просчитанной высоте.
Открывается волшебный ларчик и… уже нет комнаты, включенного телевизора, разговаривающих на кухне родителей – есть только необыкновенная гипнотическая сила. Стремление к чему-то необыкновенному и прекрасному.
Мазок, еще один – и встает на дыбы желтый конь с оранжевой гривой. Желтый, ведь такого цвета солнце сегодня; непокорный – никому его не поймать и не приручить, как само творчество!
Замер на несколько секунд, мгновение – и помчится он, развевая по ветру огненную гриву в далекий и прекрасный мир созидания, мир превращения, мир искусства.