Гравюра. Почему я выбрала такую сложную технику.

Многие спрашивают, почему я выбрала такую сложную технику: почему нельзя просто рисовать карандашом, если нравится графика, а ещё лучше писать маслом? Дело в том, что мне, по складу моего ума и характера, творческих возможностей, графика всё-таки ближе, чем живопись.

Я много лет занималась живописью. Так сложилось, что я училась на живописном отделении в художественном училище, затем практиковала живописную манеру в институте, писала на заказ и по собственному желанию после - в общей сложности лет 15 точно писала маслом. Конечно, освоила и другие живописные техники, в многих выставках, персональных и общих, участвовали мои живописные работы или созданные в смешенной технике в живописной манере. Это было легко и логично перетекало из учебного процесса в авторско-творческий. И всё же, поступая в институт, я хорошо понимала, что графический язык: язык текстур, тональных пятен, язык разнообразных графических приёмов, обусловленный цвет мне намного ближе, чем все возможности живописной техники.

И постепенно я пришла к чёрно-белой классической графике, причём, именно к печатной графике, ведь рисунки (оригинальная, станковая графика создаётся так же, как и живопись, от белого листа, постепенно заполняя изобразительную плоскость элементами). Печатные техники, в большинстве своём, работают наоборот: из глубокого лаконичного чёрного, как из темноты комнаты на свету постепенно проступают сначала части, а потом и само изображение. Потом оно совершенствуется, дополняется, отражается при печати зеркально и - о чудо - из кромешной магии появляются один за другим оттиски.

Вообще, любовь к печати зародилась ещё в детской художественной школе, когда мы пробовали впервые создать линогравюру, работу в технике монотипия или гравюру на картоне. Это был первый опыт получения оттиска, когда результат не всегда предсказуем, а из набора пятен, из плоской, тёмной доски вдруг рождается необычное графическое решение, полноценная композиция, эффектные детали, силуэты и текстуры, лаконичная и строгая картинка. Ничего лишнего.

И самое интересное для меня в искусстве гравюры - тираж. Пусть техника печати с любой доски трудоёмка, работа над матрицей и оттисками достаточно длительная, но она даёт не одно произведение, а несколько. Они все самостоятельные, все немного разные: по мере печати меняется состояние доски, появляются и исчезают детали, чуть по-разному ложится краска, добавляется или уменьшается общая светлота всей работы. А ещё всегда не исключён элемент случайности. Каждый оттиск уникален, нет гарантии что получится именно то, что планируется, всегда есть зона непредсказуемого.

С одной доски можно получить уверенное количество оттисков (в зависимости от прочности материала). И это здорово, потому, что можно поучаствовать в разных выставках с одной серией работ или отдельными графическими листами. Можно смело дарить или продавать работы и всегда их останется достаточно. Отдавая свою работу куда-то, я с ней не прощаюсь, потому что у меня остаётся доска и авторские или тиражные экземпляры, которые составляют портфолио. Больше заявленного тиража с одной матрицы печатать нельзя (тираж регламентируется самим художником - это цифры в нижней части работы), но можно спланировать количество оттисков заранее.

В годы учёбы я изучала разные техники печати: от традиционных до экспериментальных: работала в техниках офорта и ксилографии, в вариациях линогравюры и технике гравюры на пластике. Сейчас я вернулась к истокам: это гравюра на линолеуме, или линогравюра, как её принято называть у художников. Линолеум - податливый материал, он достаточно пластичен при гравировке и прочен при сохранении готовых форм. Резать линолеум физически проще, чем, например, дерево в продольной ксилографии. Кроме того, мой рисунок, немного угловатый, жесткий, переводить в линогравюру не так сложно, как кажется. Сухой, лаконичный графический язык с чётким очертанием пятен и выразительной линией, который я применяю в рабочих рисунках, в линолеуме, только обостряется и становится ещё интереснее и выразительнее.

Однажды, на одной из выставок, журналистка местной газеты спросила меня: “А печатная графика, она всегда такая драматичная?”. На самом деле нет. Дело в том, что при печати лист даёт линии, пятна, текстуры, условные и строгие по силуэту, стилизованные до предела. Сам рисунок получается не такой тонкий и реалистичный, как при рисовании обычным карандашом. Для неискушённого зрителя обилие чёрного тоже непривычно и вызывает смешанные эмоции. Но вариации могут быть разные: даже качество чёрного у каждого автора своё, в конце концов, и цветная гравюра существует.

Чёрный в гравюре может быть очень разным: матовым, глянцевым, серебристым с небольшим добавлением цвета. А если печатать не чёрной краской, а, например, цветной или светлой, то ощущение жёсткой драмы точно уйдёт. Вопрос, нужно ли всё это для усиления художественного образа или достаточно условного, классического для графики языка? Ведь сама манера гравировки и композиция тоже о чём-то говорят.

Для меня, когда я работаю над художественным образом, повышенная контрастность и чувственность она важны, поэтому я применяю максимально простой, максимально тёмный, максимально бесцветный чёрный для крупных работ, чтобы ничего не отвлекало от энергетического сгустка штрихов и пятен, рассказывающего свою историю в листе. Я считаю, что для работ, над которыми я тружусь прямо сейчас, именно такая плотная чернота при печати особенно важна.

Я говорю об искусстве танца своими работами. А профессиональная хореография - это труд, труд колоссальный, физический и душевный. И надрыв, и творческая самоотдача и пластика каждого мускула тела танцовщика лучше всего передаются через динамику чёрного и белого, ритм линий и пятен в разных конфигурациях и пропорциях, разной структуры и степени проработки.

Я считаю, что техника линогравюры и выбранная мной тема хороши в сочетании. И изобразительная пластика, которую я выбираю на данный момент, органична теме и технике линогравюры. Как бы не было сложно физически: нужно накатывать краску валиком, печатая, прогонять лист под прессом на станке, либо притирать бумагу к форме вручную, результат работы того стоит. Свои последние работы я печатаю именно вручную, потому, что они большие по размеру (100х100 см). Конечно, ни один печатный станок не пропустит такой размер, а сохранить доску в целости очень хочется.

Но полновесное ощущение тела в статике и динамике, чувствование пластики тела зрителем, погружение его в работу получается создать только благодаря крупному формату. Поэтому работа в техниках гравюры - то, что мне сейчас нужно, удобно, ну и, как мне кажется, интересно.

Кроме того, есть в гравюре особый шарм: когда придумываешь сюжет, предполагая, как он будет выполнен, максимально стараешься предусмотреть все технические возможности резцов, штихелей, качество доски и краски, предугадать, как это будет выглядеть на печати... Но рассчитать всё полностью до мелочей не получается. Поэтому даже в эскизе изображение очень условное, потому как основной творческий процесс идёт при гравировке. Когда живое изображение на доске рождается здесь и сейчас, только так, а не иначе.

Сор, попавший в доску, характерный случайные срез (исправить что-то на гравировальной доске сложно, практически невозможно), каждый штрих, каждый элемент, выбранный штихелем, делается раз и навсегда - здесь нет права на ошибку. Поэтому граверу нужно иметь определённое мужество не копировать эскиз, а уверенно и твёрдо вести свою идею шаг за шагом, воссоздавая сложенное в голове в материале.
Печать тоже вносит свои лёгкие коррективы: если нужны правки, они вносятся после пробных оттисков. И в этих пробах тоже есть своё волшебство.

Какие-то части проявляются, какие-то уходят в глубину. Иногда пробная печать выдаёт совершенно иногда неожиданные эффекты, которые сложно было предсказать вообще. Иногда они работают в плюс, в большинстве случаев - нейтральны, но в любом случае доску можно править, доводить до нужного состояния, чтобы оттиски получились такие, какие именно нужны художнику. И это самое интересное. Ведь в гравюре, дошлифовывая и отрабатывая части изображения последовательно, пользуясь минимальными изобразительными средствами можно получить максимальную выразительность, и это здорово.