- А у нас новинка: брусничный пирог!
Продавец в кофейне готовит мой привычный заказ и отправляет в контейнер грушевый штрудель, обильно заснеженный сахарной пудрой и дениш с ежевикой, сияющий желейным глянцем.
- Все, кто брали, говорят, волшебно вкусно. Чувствуете, какой аромат? Ещё горячий.
- Ох, Алекс, Вы соблазнитель! Я столько не съем.
- Ну, а Вы его прямо сейчас с чаем попробуйте. Я вот в обед съел кусочек из предыдущей партии - как в детство окунулся.
- После этого Вы, как честный человек, должны установить в кофейне весы.
- Да ну, бросьте, пару кругов по району - и всё в норме, погода-то какая чудесная! Солнечный сухой октябрь.
- Давайте, уговорили! Правда, как он хорошо пахнет!..
Запах свежей выпечки сводит меня с ума: не могу пройти мимо пекарни, если аромат сдобы плывёт по горячему воздуху, обволакивая уютным добрым духом европейской кухни. Всегда захожу в грузинскую лавку, понимая, что только что вынули из глиняной печи тонэ золотистые лодочки шоти - смотреть на них: мирные, тёплые, подрумяненные, с отвертием посередине - уже удовольствие. А вкус! Отламываешь хрустящий кусочек с тонкой поджаренной корочкой, а внутри чуть тянущийся нежный солоноватый мякиш. Сам по себе шоти-пури уже готовое блюдо!
Узбекские лепёшки другие, но не менее вкусные и благоуханные. Печь тандыр-нана позволено только мужчинам, зато сколько вкуснейших разновидностей этого хлеба выходит из под их рук: ташкентский нон, смазанный молоком, маслом и слегка посыпанный маком и кунжутом дольше всего хранится; узбекский ширмай-нан, щедро украшенный орнаментом, приготовленный на горохово-анисовом отваре, даже считается лечебным. У всех узбеков хлеб разный, как в этой восточной легенде, где Эмир Бухары требовал от новоприбывшего самаркандского пекаря приготовить такой же великолепный хлеб, как в родном городе, но не вышло, потому что "воздух не тот". А однажды меня угостили "священной" лепёшкой - той, что упала в золу, отлепившись от стенки печи: в таких случаях говорят, в этот момент в дом вошел святой Хызр, и хлеб ему поклоняется. Русские горячие пряники и баранки, немецкие пироги, французские багеты... выпечка, как родная человеческая душа, обволакивает, согревает, наполняет светом и энергией. Как можно не любить выпечку?
Брусничный пирог был нарезан на щедрые куски и крупные розовато-красные ягоды вальяжно разлеглись на рассыпчатом песочном корже, пуская тонкие струйки сока по краям реза. Красота! Уединившись за столиком и заправившись большой чашкой чая, я наконец попробовала десерт. Тесто было таким рассыпчатым и лёгким, в меру сладким и солёным, а декоративная крошка сама таяла во рту. А вот ягоды!.. Кисло-сладкий с едва уловимой горчинкой вкус, мгновенно воскресил в памяти далёкий счастливый брусничный образ.
***
Поспорить с мальчишками, кто лучше ездит на велосипеде - плёвое дело! Долго держать скорость с моими большими колёсами проще простого, главное распределить нагрузку и вовремя разогнаться, а если дорога знакомая, то можно даже отдохнуть на спусках. Тут им на своих "Камах" делать нечего. В повороты я тоже вписываюсь хорошо и точно, не проскальзываю и не заваливаюсь (я вообще почти не падаю), так что справлюсь. А вот крутой спуск, авантюрный и опасный, не всегда легко мне даётся, но так хочется попробовать поймать удачу! В общем, Мишка предложил на спор скатиться на велике с вокзальной сопки, с той, что поположе, конечно, но это дело не меняет.
Победить должен сильнейший, точнее тот, кто первым и без потерь съедет вниз к шоссе. Накануне сходили посмотреть "место". Пробираться пришлось заросшей кривой тропкой, по душноте июльского предгрозья. По дороге, конечно, насобирали репьёв (кто самостоятельно, а кого закидали из лучших дружеских побуждений); попили ледяной воды в ладонях из колонки, по очереди повисев на рычаге; "накормили" увязавшегося с нами городского, а потому наивного, Никиту одуванчиком (закрой глаза, открой рот) - он поревел, разумеется, но сильно не обиделся. Хотя, есть подозрение, что бабушке он всё равно нажалуется, ну да ладно.
- Ну, вот. Тут и круто, и съехать реально, - Мишка почесал грязную ногу. - Может, по-пацански?
- Ну, нет уж. Я хорошо езжу, вот увидите!, - я парирую быстрее чем подопнутый камень завершает свой причудливый полёт.
- Серый, будешь засекать время внизу, потом поменяетесь с сестрой. Поедем по-одному, чтобы всё было честно. Записываем время спуска от старта до финиша на бумажку - Никита проконтролирует, чтоб не мухлевали.
- Я вам всем добавлю, садисты!
- Я тебе щас добавлю! Бабушка если узнает, что ты с нами на сопку лазал, она тебя дальше огорода вообще до конца лета не выпустит, будешь с Эльфиком в будке сидеть.
- Ладно, ладно, я пошутил.
- Смотри, не сболтни раньше времени, а то всех повяжут. Это и вас тоже касается! - Мишка грозно посмотрел на нас с братом и всё ещё трущего обожжёную крапивой руку Егора (крапивная дуэль - что может быть благороднее!).
- Да чо мы, дураки что ли!? Когда едем?
- Послезавтра. Велики надо подготовить.
Мишка состряпал суровое лицо и сложил руки на груди: он где-то вычитал, что поза Наполеона, особенно с заложенными пальцами скрещенных рук в подмышки и отведёнными на 90 градусов большими, говорит о сильном характере и высоком интеллекте. Для убедительности он насупился и выдержал паузу, уставившись куда-то в прекрасное далёко.
- Послезавтра. После обеда.
День выдался жарким, гроза всё кружила над городом и никак не могла пролиться. Цепляясь за вершины горной гряды в нескольких десятках километров севернее, за макушку водонапорной башни, за вершины сосняка, опоясывающего маленький город, она меняла направление движения, сердито погромыхивала и куксилась лиловыми тучами. Изредка проглядывало солнце и это придавала капризам грозы особенную пикантность. Мы выволокли велики из сарая и повели своих верных железных коней за ворота. Мальчишки уже ждали в назначенном месте.
- Чего возитесь? Вдруг дождь пойдёт, тогда не съехать с горы - всё размоет.
- Да успеем, вот опять солнце.
Знакомыми тропами, минуя кварталы частного сектора, через поросший бурьяном выход к реке, вдоль пыльной объездной дороги наша кавалькада пробралась к подножию сопки.
- Ну, как договорились: Ник, Серёга - вы внизу. Крикнем, как будем готовы.
Подниматься было удобнее пешком, навалившись грудью на руль велосипеда и подтаскивая его за раму в самых неудобных местах. Густая трава, вперемешку с кустами чертополоха по обочинам, редкий мелкий березняк, ссыпающиеся по уклону камешки и песок. И запах. Запах зелени, цветущей кашки, душицы, тысячелистника смешались в густом воздухе с запахами земли, металла и горелого угля, принесёнными ветром с подножия сопки. И почему-то запах тёплого хлеба: то ли из-за речки, где ещё остались поселковые дома и наверняка что-то пекли, то ли он появился сам по себе, как спутник самых важных мгновений жизни. Но запах этот, как основная тема в оркестровой игре, тянул за собой все другие.
На невысоком плато мы остановились. Городок развернулся внизу, будто потягиваясь после сна, всеми своими укромными уголками, лениво-притихший, разомлевший от духоты и расслабленный. Даже отдельные вялые вертикали ландшафта - колокольня собора, заводские трубы, вокзальные фонари - поднимались как-то неохотно и вразнобой.
- Только после дам!, - галантно и с достоинством возвестил Мишка, остановившись перед началом трассы.
- Фигов ты Дон Кихот!, - подумала я, но сдержалась. Сложно сказать, руководствовался он в этот момент рыцарским кодексом или просто хотел понять, реально ли пройти обозначенный маршрут верхом на велосипеде, но я понадеялась на первый вариант и заняла место на старте.
- На старт, внимание... давай!
Серёга махнул рукой и засёк время.
Не крутя педали я пустилась вниз. Скорость набралась мгновенно, оставалось крепко держать руль, по возможности маневрировать среди крупных камней и держать баланс. Уху-уууу! Ветер в лицо, шум в ушах, мелькающие кусты, кочки, зигзаги тропы... сор, мошки, комки грязи, ветки... Заднее колесо ходит туда-сюда и на скорости всё сложнее управлять рвущимся к финишу механизмом. Прижавшись к рулю и привстав на педалях, изо всех сил пытаюсь притормозить...
Тяжёлый зад дамского велосипеда заносит на повороте, экстренно резко выворачиваю руль в противоположную сторону - кочка! Прямо под колесо здоровенная травяная кочка!
- Мамааа!
Не помню, как летела дальше вниз впереди велосипеда, как приземлилась на живот прямо на финише, как рухнул в овраг мой двухколёсный друг, но впечатление на болельщиков мой полёт Фаэтона произвёл неизгладимое.
- Сколько?! - орал сверху Мишка.
- Ты живая? Руки-ноги целы? - вопил Серёга.
- Бабушка нас убьёт, - шептал Никита.
Перед глазами прыгали и плыли ноги спускающегося вниз Егора, колышущиеся соцветия пижмы в траве, бледные лица ребят.
- Кажется цела.
Усаживаюсь на землю и пытаюсь сбалансировать равновесие. Джинсы на коленях разодраны, под рваниной жуткое жжение. Закатываю штанину - точно, кожа содрана при торможении, на локтях, судя по ощущениям та же картина.
- Ух, ну ты даёшь!, - Мишка усаживается передо мной на корточки, - сильно болит?
- Сам-то как думаешь? А велик где?
- Да вон он, в овраге. "Вилка" свёрнута, заднее колесо - на восьмёрку. Пацаны: Серый, бегом на колонку, надо чистой водой промыть; Егор, газуй искать подорожник. Ник, отвали, не мешай.
- Ты ещё скажи: у собачки боли, у кошечки боли...
- Обеззаразить-то надо. Идти сможешь?
Дома нам, конечно, досталось по первое число. А вечером пришёл Мишка.
- Никитку заперли на 3 дня и велик до сентября забрали. Ну как ты?
- Жить буду.
Уложенные на подставленную к креслу табуретку ноги в брусничного цвета ссадинах говорили сами за себя.
- Хорошо хоть не башкой. И всё-таки сколько?, - он выразительно посмотрел на моего брата.
- Не знаю. Я на стоп не нажал.
- Эх, жалко... Такой эксперимент коту под хвост!
- Вот и повтори, чтобы зафиксировать! А мы понаблюдаем.
- Ладно, эт я так... Тут Никина бабушка тебе гостинец передала, говорит, чтобы восстановилась быстрее.
Он протянул на вытянутой руке целлофановый мешок с пирожками. Они, ещё тёплые, золотились румяной печёной корочкой и местами сочились брусничным соком. Также, как и мои коленки. И хватило их на всех нас. Ровно на 15 минут совместного поедания.
- Объедение!
- Ага! Награда всегда найдёт искателя приключений!
- Дурак ты, Мишка!
- Поправляйся скорее: Егорин отец ему ходули сделал, завтра будем бежать на скорость. Спорим, я первый приду?
***
Где вы все, друзья? Почему до сих пор запах печёного теста напоминает о днях, проведённых с вами? Как может кусок пирога перенести в это радостное беззаботное время? Аромат хлеба, как есть аромат жизни. Сдоба всегда напоминает о самых дорогих мгновениях: нежный привкус картофельных шанег - о семейных выходных; благоухание пасхального кулича - о беседах с учителем; острая пряность соуса к пицце - о встречах со студенческими товарищами; сладковатый запах с оттенком кориандра бородинского хлеба - о советах наставников; немецкий кухен с кофе, в меру сладкий и крепкий; татарские кыстыбый, нежные и сытные; азербайджанский борек с чёрным чаем и сладостями вприкуску; греческие кулури... дыхание, улыбки, объятия моих любимых друзей, нанизанные на нить судьбы мгновения бытия.
На белом фарфоре блюдца розово-красные ягодные пятна и крошки песочного теста. Бездумно собираю их ложечкой в небольшую горку.
- Ну, как?
- Алекс, спасибо! Действительно, вкус детства!
- На следующей неделе черничный чизкейк привезут. Отложу для Вас кусочек, да?, - он многозначительно подмигнул.