- Катя, есть халтура!
Я только приехала с занятий в училище и ещё плохо соображаю после часовой автобусной тряски и пробежки по морозной улице от остановки до дома.
- Стенгазета? Открытки? Поздравление?, – через 2 недели новогодние праздники и даже простенькие заказы в это время приносят хоть и небольшой, но такой нужный заработок.
- Лучше! Видела в прошлом году вокруг городской ёлки деревянные щитки, закрывающие основание и электроприборы? Их 8. Нужно будет их оформить тематически – ну, расписать белочками, зайчиками, мишками – картинки я уже подобрал.
- Отлично! Успеем?
- Вечерами поработаем – за неделю управимся.
На аванс купили банки белой строительной эмали, разбавитель и кисти. Работать с такими «ароматными» красками дома не было никакой возможности, а помещение для художественных работ по условиям договора нам не предоставили. Решено было истопить баню, провести в предбанник и парильную дополнительный свет в виде настольных ламп и, расположившись на лавках, приступить к прорисовке. Папа опробовал импровизированную мастерскую заранее – пока я была на занятиях, втиснул в маленькую баню 1,5 метровые щитки, компактно распределив их по периметру, загрунтовал белой эмалью ровным свежим слоем рабочие поверхности.
- Работать можно. Темновато и тесно, но хотя бы не так холодно, как на веранде. Главное – валенки надень и постарайся не укапаться.
Работать было невозможно: настольные лампы освещали плоскость щита только частично и даже в валенках было холодно, пришлось подтопить посильнее и поплотнее закрыть дверь и продухи.
- Так, я развожу колеры на эмали с маслом, а ты крась нужные фрагменты. Эскизы вот, рисунок я уже набросал. Действительно, из темноты на светлом фоне проступали контуры героев традиционных новогодних ёлок – Дед Мороз и Снегурочка, животные, напоминающие Зарубинских персонажей, Ангел со свечой. - Давай, давай, сейчас будешь двигаться и сразу согреешься.
Закатываю рукава свитера, втягиваю шею в мохнатый воротник (хотя бы нос не мёрзнет), руками в перчатках без пальцев беру первую банку с синим колером. Вонища от эмали перемешанной с масляной краской, разведённой на скипидаре знатная, но это меня меньше всего беспокоит – уже привыкла за годы учёбы и помощи в заказах. Прокрашиваю равномерно, сразу подбираю потёки. В перчатках совсем неудобно - долой их – руки можно протереть разбавителем и ничего не прилипнет к пальцам. Папа тоже активно красит соседний планшет, подливает эмали для более светлых оттенков – Ангел должен быть едва голубоватым, светящимся на контрастном фоне.
Вот, и согрелись – даже жарко стало. Приятное горячее жжение на щеках, разгорячённые ладони, всё более скупые жесты и точные взмахи кисти над планшетом. Ещё подбросили дров в печь, чтобы не выстудить помещение – сейчас любой сквозняк опасен.
В тепле протопленной бани, за душевно-профессиональными разговорами о декоративности у Сарьяна и Ван Гога, работа пошла быстрее и веселее: с песнями и танцами. С головы до ног пропитавшись нещадным запахом, извозившись по локоть в цветных потёках, мы передвигали лампы с места на место. Толку от этого было мало – если у одного художника освещение позволяло видеть хотя бы половину рисуемого фрагмента, то другому световой поток направлялся точно в глаза и он ощущал себя как на допросе. Пару раз перепутали банки с колерами и чуть не покрасили медведя в синий, а Снегурочку в зелёный. Но это только подстегнуло творческий азарт.
- Пап, а чего у Ангела 4 пальца?
- Как 4? Я ж пять рисовал?, – папа недоумённо поглаживает лысину. – Точно! Молодец! Хорошо, что вовремя заметила.
Он старательно перерисовывает контур кисти руки персонажа. – Ну надо же!
«Забив» все цветные поверхности, оттерев волосы и даже брови от краски, промыв скипидаром кисти, рукава и пол, оставляя за собой облачка горячего пара и отчётливый вонючий шлейф, шаткой походкой мы вышли из бани.
- Ну, вот, справились отлично. Ха-ха-ха! Ты что там в сугробе нашла? Держись, не падай. Пойдём горячее молоко пить, а то опять ангину схватим. Всё! Пусть сохнет до завтра.
Ватные ноги совсем перестали слушаться и то и дело стремятся свернуть с прочищенной тропинки в соседнюю снежную гору. То заплетаясь между собой, то разбегаясь в стороны, заляпанные краской валенки забыли, что они левый и правый и ведут себя совсем не по-джентльменски. Фух! Вот это поработали!
После основательных санитарно-профилактических мер, проведённых уже в полусознательном состоянии, с грацией мешка картошки я упала в постель и сразу же отключилась. Всю ночь весёлые нарисованные зверята водили вокруг меня хоровод, руководимые Дедом Морозом и Снегурочкой, а Ангел со свечой кружился, кружился, кружился...
Ангины не случилось, но сил почти не осталось – за завтраком решили взять день паузы и прийти в себя – благо, суббота.
- А посмотреть-то можно? Интересно же!, – мама отставила чашку с недопитым чаем.
- И мне!, – подключился брат.
- Конечно, смотрите сколько хотите. Только тепло не выпускайте.
***
Через полчаса недоумевающие домочадцы вернулись: «У вас там, это... у Ангела 6 пальцев».
- Чего!? Не может быть! Мы вчера вместе считали, даже добавили пятый – сначала 4 было.
- Мы тоже вместе посчитали. Серёга сначала, а потом - я. Ну вы даёте? До 6 считать разучились?
- Пойдём, посмотрим.
Вся компания, укутавшись потеплее и идя след в след по свежевыпавшему за ночь и уже подмёрзшему хрустящему снегу, гуськом двинулась за папой. Выстроившись в ряд друг за другом, отряд остановился у двери в баню. Одним рывком отворилась скрипучая деревянная дверь и всех почти сшиб с ног едкий концентрированный дух скипидара, эмали, масляной эскизной краски, помноженный на жар остывающей печи и влажно-банный запах.
- Оооо! Ядрёненько так порисовали!
Все выстроились в почётном карауле у изображения Ангела. Каждый посчитал пальцы сначала про себя, а потом озвучил результат вслух. Их, действительно оказалось в избытке.
Бывает, что ж... Перерыв отменяется, надо всех проверить, – папа задумчиво почесал бороду. – А то мало ли что, руки хотя бы две, а лап у зверей вообще – четыре. Это ж сколько пальцев надо пересчитать!
И мы вновь принялись за работу.