Со всеми поэтами Серебряного века у меня складывалось по-разному: чья-то поэзия была актуальна в определённом возрасте или периоде, чья-то очень уважаема, но не сильно любима, а чья-то очень близка и важна.
И если с Пастернаком сразу произошла сильная и крепкая любовь с первых строк (я почти не расстаюсь с томиками его стихов и переводов), то Цветаева долго не раскрывалась в полной мере. Несколько лет я продиралась через преграды её и моего юношеского максимализма, через каскады эмоций и сверхкатегоричность высказываний, пока не пришла к выдержанной силе и зрелой чувственности её строк. Конечно, я очень люблю все, что писалось после "Вёрст", а миниатюрный сборник нередко перелистывается в поисках вдохновения и слаженной остроты образа.
В графике я неоднокрано обращалась и к образу самой Марины, и к создаваемым ею поэтическим мирам. И снова работа шла нелегко: временами Марина как будто не пропускала изображение дальше, почуяв слегка фальшивую или неточную графическую структуру. Нужна была предельная искренность, ясность и самоотдача в каждом штрихе, цвете форме, пластике языка. Нужен был тот же надрыв и острота. Так складывался её портрет в серии работ, так искалась композиция в экслибрисе.
Задумывалась небольшая серия экслибрисов, посвящённых цветаевской Москве - нежных, честных, напоённых любовью Марины к городу своего детства и юности, о котором пишет Ариадна Эфрон с своих воспоминаниях о матери. Но не всё сразу сложилось. Было сложно найти первоисточники – если текстового материала существует достаточно, то визуального почти совсем нет.
К тому же мне были нужны конкретные уголки старой Москвы – Собачья площадка, церковь Покрова в Филях и другие, упоминаемые самой Мариной и Ариадной места и адреса. В итоге я пришла к такому решению: изобразить не Москву, привязанную к Цветаевой, а Москву, которую наблюдала Цветаева, то есть то, что вдохновляло поэта, жило вокруг и имело самостоятельный смысл и форму.
Так нарисовались вид на Кремль и Большой Каменный мост и Храм Христа Спасителя по историческим фото начала ХХ века. Это именно то, что видела Марина вокруг, та Москва, которая стала основой её юношеского мировосприятия и точкой отсчёта её творческой и человеческой биографии.
Строки стихов и их музыкальным ритмом и метафоричность так отлично легли на стилизованные изображения и дополнились небольшими портретами поэта, что изобразительно-шрифтовые композиции сложились сами собой. Осталось только перенести их на линолеум и тактично выгравировать.
Два листа серии были созданы с разницей в 8 лет. Но, по-моему, это не разрушает их стилистическое единство.
Если вам понравилась статья, сделайте следующее:
1. Поставьте "Лайк".
2. Поделитесь этим постом с друзьями в социальных сетях или своём блоге, с указанием обратной активной ссылки.
3. Покупайте у нас работы Екатерины Крюковой.